Скажи НЕТ смертной казни

Изменения Уголовного кодекса с перспективой исключения из него смертной казни МВД Беларуси анонсировало еще в начале года. Почему этого до сих пор не произошло, разбиралась DW.

Тема смертной казни в Беларуси  снова приобрела особую остроту после показа 5 сентября на провластном белорусском телеканале СТВ сюжета о вероятном приведении в исполнение смертного приговора в отношении Виктора Скрундика. В репортаже автор сожалеет о судьбе осужденного: "Сегодня ему 30. Могло бы быть. Первый смертный приговор в 2021 году".

Исходя из сюжета, можно предположить, что смертный приговор был приведен в исполнение. Хотя еще в начале года была надежда на то, что этот вид уголовного наказания в Беларуси будет отменен. Что же изменилось за это время?

Надежда на отмену смертной казни не оправдалась

"Тема смертной казни в Беларуси постоянно находится в волнообразном состоянии", — говорит координатор кампании "Правозащитники против смертной казни в Беларуси" Андрей Полуда: то о ней, казалось бы, забывают, то она выходит в топ новостей. Зависит это от двух вещей — политической конъюнктуры и новых смертных приговоров.

В январе этого года, напоминает Полуда, МВД анонсировало изменения в Уголовный кодекс (УК): обсуждалась тема "второго пакета" поправок, которые предусматривали введение моратория на смертную казнь.

Но уже в марте, отмечает правозащитник, появились признаки, указывающие на то, что отмена в стране смертной казни останется за рамками планируемых нововведений. Опасения подтвердились в мае, когда Александр Лукашенко подписал закон "Об изменении кодексов по вопросам уголовной ответственности". Теперь возможность отмены смертной казни снова будет обсуждаться не ранее февраля 2022 года, полагает Андрей Полуда, когда речь зайдет об изменениях в конституцию.

Традиционный козырь на переговорах с ЕС

Директор центра европейских трансформаций политолог Андрей Егоров говорит, что власти Беларуси традиционно использовали разговоры о возможности отмены смертной казни в качестве козыря на переговорах с европейскими партнерами в периоды потепления отношений. И до введения против Беларуси жестких санкций официальный Минск мог надеяться, что возобновление в обществе дискуссии об отказе от этого вида наказания поможет наладить отношения с ЕС.

Но на сегодняшний день, считает политолог, тема снята с повестки дня: "Власти не могут использовать ее как импульс для возобновления переговоров с ЕС, так как основное требование сейчас — это освобождение политических узников и прекращение репрессий".

На вопрос DW, не обмануло ли МВД таким образом общество, Андрей Полуда отвечает, что власти, скорее, "не обманули, а обманулись": они попробовали "выставить в январе эту тему на торги с ЕС, но быстро поняли, что на данном этапе ничего не получится".

Изменения в УК — репрессивны

Председатель Белорусского Хельсинского Комитета (БХК) Олег Гулак, в свою очередь, считает, что разговоры об отмене смертной казни нужно было воспринимать как информационный вброс, так как "реального обещания не было".

"Я не припомню, чтобы компетентное государственное должностное лицо официально заявило бы о подготовленных поправках", — говорит Гулак.

Разговоры на эту тему, продолжает он, ведутся уже двадцать лет, и все это время — безрезультатно. Хотя обещанные изменения в УК действительно произошли, соответствующий закон был принят обеими палатами белорусского парламента, подписан Лукашенко, а в июне опубликован и вступил в силу.

Самый видимый его эффект — это изменение правил, по которым засчитываются сроки содержания под стражей: теперь один день в СИЗО приравнивается к полутора дням в колонии. Благодаря нововведению некоторые узники уже вышли на волю.

В то же время была введена уголовная ответственность за неоднократное нарушение порядка проведения массовых мероприятий, в УК появилась новая статья для владельцев интернет-ресурсов за повторное распространение запрещенной информации.

"То есть изменения, скорее, были направлены на наказание инакомыслящих", — считает Олег Гулак.

Смертные казни — демонстративный ответ на санкции?

В начале года, отмечает Андрей Полуда, исполнения смертного приговора в минском СИЗО-1 ожидали пять человек: братья Илья и Станислав Костевы, Виктор Сергель, Виктор Павлов и упомянутый в телесюжете СТВ Виктор Скрундик.

30 апреля стало известно, что осужденные за убийство Костевы были помилованы. Полуда называет решение "реальным актом милосердия" по отношению к обоим братьям, которым на момент вынесения приговора было 20 и 22 года соответственно. Расстрел заменили пожизненным заключением, отбывать наказание Костевых перевели в тюрьму №8 в Жодино, что, по словам правозащитника, "вселяло надежду на дальнейшую гуманизацию".

Но уже в июне ситуация кардинально изменилась. Родственники приговоренного к высшей мере наказания Виктора Павлова сообщили, что, по всей видимости, он был расстрелян. От Павлова перестали приходить письма, а когда адвокат захотел с ним встретиться, в СИЗО-1 ему сообщили, что осужденный выбыл.

Если исходить из того, что сказанное в телевизионном сюжете о судьбе осужденного Виктора Скрундика соответствует действительности, эта смертная казнь стала уже второй с начала года, говорит Андрей Полуда. "А ведь еще ничего неизвестно о судьбе Виктора Сергеля", — добавляет он.

В Беларуси родственникам приговоренных к смертной казни не сообщают ни дату приведения приговора в исполнение, ни места захоронения казненного. Так что официального подтверждения информации о смерти Виктора Павлова и Виктора Скрундика нет, отмечает правозащитник Полуда.

Андрей Егоров, в свою очередь, не исключает, что оба смертных приговора могли быть демонстративным ответом на введенные против Беларуси санкции. "Власти, как и обещали, уничтожают гражданское общество, продолжают сажать людей в тюрьмы, а тут еще вдобавок приводят в исполнение смертные приговоры: вы хотели, чтобы мы были цивилизованными, а мы, вам назло, цивилизованными не будем", — пытается понять логику официального Минска Егоров.