Скажи НЕТ смертной казни

Минск вновь делает Западу намеки, что готов пойти на какие-то уступки для улучшения отношений. Так, в очередной раз демонстрируется интерес к проблеме отмены смертной казни. Однако, как полагают эксперты, на конкретные шаги в этом направлении белорусские власти пойдут еще не скоро.

В Национальном собрании вновь создана рабочая группа по изучению проблематики смертной казни как инструмента наказания, применяемого в Республике Беларусь.
Как напомнил председатель комиссии по международным делам нижней палаты парламента Николай Самосейко, подобная группа работала и в парламенте прошлого созыва.
По словам Самосейко, в нынешнюю группу входят семь парламентариев, первое ее заседание планируется провести в январе.
Напомним, что Беларусь — единственная европейская страна, не входящая в Совет Европы. Основным препятствием является наличие в стране смертной казни.
В 1993 году белорусский парламент получил статус специального приглашенного в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ), но спустя четыре года был лишен этого статуса после признанного недемократичным референдума.

В июне 2009 года ПАСЕ приняла резолюцию о возвращении Беларуси статуса спецприглашенного при условии отмены смертной казни или введения моратория на нее. Однако уже в следующем году в Беларуси последовали новые казни, после чего ПАСЕ официально рекомендовала своим членам не посещать страну.
После расстрела в 2012 году Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева, признанных виновными в совершении теракта в минском метро, генсекретарь СЕ Турбьерн Ягланд заявил: «Наличие в Беларуси смертной казни не позволяет ей иметь какой-либо статус в рамках Совета Европы».
По данным «Международной амнистии» и кампании «Правозащитники против смертной казни в Беларуси», за последние двадцать лет в стране было казнено более 400 человек.
Стоит отметить, что против отмены смертной казни выступает президент Александр Лукашенко. Например, в мае прошлого года, отвечая в парламенте на вопрос депутата Самосейко, Лукашенко заявил, что никогда не пойдет на отмену смертной казни, так как он «слуга своего народа».
Иначе говоря, руководство страны продолжает апеллировать к результатам референдума, который проводился в далеком 1996 году и с точки зрения Запада являлся недемократичным. Тогда, согласно официальным данным, за сохранение этого вида наказания высказались более 80% белорусов.

Власти сами чувствуют шаткость своих доводов. Показательно, что Лукашенко, обращаясь к Самосейко, добавил: «Но вы абсолютно правы: может быть, наше общество подошло к тому, чтобы через мораторий отменить смертную казнь. Ну, тогда примем решение вместе».
Правозащитник Валентин Стефанович полагает, что от вновь созданной депутатской группы не стоит ожидать каких-то прорывных решений.

«Депутаты и в прошлом созыве изучали вопросы, связанные с отменой смертной казни, сейчас будут дальше их изучать, — сказал Стефанович в интервью БелаПАН. — Хотя господин Самосейко публично заявлял, что является сторонником отмены смертной казни, но, мне кажется, решение вопроса находится в ведении президента и его администрации, а не парламента».
Стефанович напомнил, что в 2008-2010 годах, в период потепления отношений с Западом, Минск делал намеки на возможность моратория на смертную казнь.

«Часто звучала такая фраза: «Беларусь непосредственно подошла к введению моратория», подчеркивалось, что количество смертных приговоров резко уменьшилось. И это правда. До 1999 года, когда еще не было в уголовном законодательстве наказания в виде пожизненного заключения, в год выносилось до сорока смертных приговоров, после 1999-го — по два-три», — отметил собеседник.
Однако конфликт с Западом, возобновившийся после 19 декабря 2010 года — дня разгона Площади и начала широких репрессий против оппозиции, плюс теракт в метро и дело Коновалова-Ковалева официальную позицию Минска развернули на 180 градусов.
«Официальные СМИ начали пропаганду в пользу смертной казни, — напомнил Стефанович. — Можно вспомнить сюжеты белорусского телевидения с опросами людей сразу после трагедии. Спрашивали, каким образом нужно наказать виновных. Многие, разумеется, эмоционально отвечали, что надо казнить публично. И все это транслировалось на широкую публику, тиражировалось».
Стефанович также отметил: факт возобновления работы названной группы в парламенте может свидетельствовать о том, что вопрос если не отмены смертной казни, то хотя бы введения моратория не снят с повестки дня. По крайней мере, Минск попытается демонстрировать, что проблема изучается.
«Группа создана, скорее, не для решения вопроса, а чтобы пустить пыль в глаза Западу. По крайней мере, практика работы предыдущей группы об этом свидетельствует», — подчеркнул правозащитник.
Стефанович обратил внимание и на то, что Минск упорно игнорирует просьбы Комитета ООН по правам человека не приводить приговоры в исполнение, пока жалобы приговоренных рассматриваются в КПЧ.
«В случае с Ковалевым и Коноваловым ситуация вообще удручающая получилась, потому что приговор привели в исполнение не только до рассмотрения жалобы в КПЧ, но даже до рассмотрения, в общем-то, надзорной жалобы в Верховном суде, — подчеркнул Стефанович. — А учитывая, что само дело рассматривалось в Верховном суде, который в данном случае являлся судом первой инстанции и приговор которого вступает в силу немедленно, можно констатировать, что кассационной инстанции, которая могла бы провести еще одно судебное заседание и пересмотреть дело, в такой ситуации просто нет».
Правозащитник отметил, что после подобных случаев «очень странно читать комментарии белорусского правительства по поводу обращений граждан Беларуси в ООН: мол, жалоба неприемлема, потому что человек якобы не прошел все национальные инстанции по защите своих прав».
Говоря об отношении общества к вопросу смертной казни, правозащитник сослался на данные опросов белорусов, которые проводятся Независимым институтом социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ, Литва).

По словам Стефановича, и в этом вопросе прослеживается разница позиций сторонников Лукашенко и его противников: сторонники президента чаще выступают и за смертную казнь.
«Также люди старшего поколения больше выступают за отмену смертной казни, чем молодежь. Кроме того, дело Ковалева-Коновалова определенным образом перевернуло ситуацию и привело к тому, что резко возросло число сторонников отмены смертной казни», — отметил собеседник.
Действительно, по данным опроса НИСЭПИ, проведенного в марте 2012 года, число белорусов, согласных с тем, что смертная казнь в стране должна быть отменена, возросло до 49,7% по сравнению с 36,8% в декабре 2009 года. Соответственно, число тех, кто против отмены смертной казни, снизилось за этот же период с 54,6% до 40,8%.
А по данным опроса НИСЭПИ, проведенного в июне 2012 года, уже после казни Коновалова и Ковалева, с решением суда и президента по этому делу согласились только 37,8% респондентов. В то же время 34,4% сказали, что обоих следовало помиловать, еще 7% — что Коновалова следовало расстрелять, а Ковалева — помиловать (свыше 20% затруднились ответить).
Однако, полагает Стефанович, тренды в общественных настроениях во многом объяснялись громким общественным резонансом дела, за которым следила вся страна. «То есть это была ситуативная эмоциональная реакция общества, связанная не столько с осознанием проблемы смертной казни, сколько именно с конкретным случаем», — полагает правозащитник.
По его мнению, «большое недоверие к официальным результатам следствия, судебной системе и правоохранительным органам привело к тому, что общество не поверило в виновность этих двоих, считало, что они наказаны незаслуженно. По крайней мере, в случае с Ковалевым наказание было выбрано абсолютно непропорциональное. Поспешность, с которой привели приговор в исполнение, еще больше людей убеждало, что что-то не так, и это вызвало рост числа сторонников отмены смертной казни».
Так или иначе, за время после референдума-96 белорусское общество стало менее категоричным в вопросе о целесообразности смертной казни, отмечают эксперты. К тому же, считают они, это вопрос не для плебисцитов, власть должна проявить политическую волю.
При этом в экспертном сообществе полагают, что решение проблемы смертной казни власти продолжат использовать в торге с Западом. Эта тема занимает не последнее место среди вопросов, решения которых Брюссель и Страсбург ожидают от Минска.
Однако реальные шаги в этом направлении будут предприняты только в том случае, если белорусским властям действительно понадобится быстро улучшить отношения с ЕС. При этом политологи отмечают, что шаги, которые не затрагивают основ режима, белорусская сторона вполне готова предпринимать, чтобы отвлечь внимание от того факта, что реальной демократизации в стране не происходит.