Скажи НЕТ смертной казни

Одним из самых трагических событий в Минске начала XX века является Курловский расстрел на Привокзальной площади 18(31) октября 1905 года, когда демонстрация, судя по разным источникам, от 15 до 30 тысяч человек, была расстреляна войсками. Число убитых в разных ис­точниках так же называется разное: от 50 до 100 человек, около 300 было ранено, многие арестованы.

14 января 1906 эсеры Александра Измайлович и Иван Пулихов участвовали в покушении на минского губернатора Павла Курлова, отдавшего приказ стрелять по мирным демонстрантам. Суд приговорил обоих к смертной казни, но приговор Измайлович, был заменен бессрочной каторгой.

Александра Измайлович в воспоминаниях, написанных в ссылке «Из прошлого» подробно описывает своё психологическое состояние в ожидании смертной казни в минской тюрьме - Пищаловском замке.  Теперь это СИЗО №1 на улице Володарского, где и по сей день, в современной Беларуси, в самом центре Минска приводят в исполнение смертные приговоры.    

«Из прошлого»: «Прежнее сознание, что конец близок, что некогда, выросло. Надо было спешить. И все, что я делала, о чем думала раньше, освещенное этим сознанием, стало во сто крат ярче, сильнее, выразительнее. Казалось, что нервная система моя переродилась в другую, высшего порядка, несомненно более тонкую. В душе явилась необыкновенная громадная любовь ко всем товарищам, ко всем людям, ко всему миру.

Казалось, что я перенеслась в другую атмосферу, свойство которой увеличивать во много раз звуки, краски, сравнительно с атмосферой воздушной. Я никогда не любила так жизнь, как в эти дни "просияния". Никогда не говорило мне так много солнце, голубое небо, верхушки деревьев за стеной, резко вырисовывавшиеся на вечернем лиловатом небе. Любовь, преходящая в тихий восторг, в сияние души, была основным настроением. От нее не отделялась грусть, но какая-то особенная грусть, какая-то безмятежная, кроткая: эти деревья зазеленеют весной, они будут жить, думала я, а я не увижу их, я не увижу больше жизни. Это было грустно не увидеть их расцвета и уносить их с собой мертвыми. Хотелось знать, кто победит?

Ночью, в самом прямом смысле этого слова, не хотелось уходить. Хотелось умереть при свете солнца. Тогда еще никто из женщин не висел в петле после Перовской. Еще не было тогда Коноплянниковой, Бенедиктовой, Мамаевой, Шерешевской».

В тот раз Александру Измайлович не казнили, её казнят позже – при Советской власти – расстреляют в лесу перед началом Второй Мировой войны.   

И вновь из воспоминаний о Пищаловском замке: 

«Понять не могу, почему мы без всяких оснований были уверены, что в эту ночь еще Васю (подпольная кличка Ивана Пулихова)  не возьмут от нас. Мы как всегда, легли поздно, что-то около 2-х часов. Пробуждение было ужасно. Проснулась я от сплошных стонов, рыданий. Совершенно темная ночь и, кажется, это она, ночь, стены, решетки, темнота стонут и дико вскрикивают. В один миг мне стало все ясно. Подбежала к окну - слабый отблеск фонаря на снегу, шагает часовой... Зачем-то спрашиваю его, - что это такое? - Молчит... Шагает...

Из общего хаоса ужаса и смятения начинаю различать женские стоны, истерические рыданья и какие-то странные отрывистые фразы, выкрикиваемые мужскими голосами. Нельзя было разобрать, что они кричат - делились ли они друг с другом ужасными подробностями или в безумном бессилии гнева и отчаяния посылали в ночной мрак бешеные проклятия. Самое ужасное это были выкрики. Стоны и истерические рыданья рядом с ними были обыкновенны. В них, в этих беспорядочных отрывистых выкриках до боли чувствовалась вся громадность ужаса сознания бессилия в минуту, когда сердце разрывается от огненной ненависти, когда душа рвется помешать совершиться позорному, страшному делу, рвется... и видит свое бессилие...

Помню, у меня не было ни единой слезинки, только дрожала я всем телом, как в сильнейшей лихорадке. Душа же была, как холодный камень.

Утром на поверке спросила надзирателя:  Пулихова повесили?

Он молча, не глядя на меня, кивнул головой. Скоро после утренней поверки торжественно и печально мужчины запели: "Вы жертвою пали...". Тут вдруг моя окаменелость исчезла, из глаз брызнули слезы.

Они докончили весь похоронный марш и опять запели конец: "Прощайте же, братья, вы честно прошли...". И много, много раз повторяли это скорбное "прощайте". Потом замолчали на минуту и запели где-то в противоположном конце корпуса. После я узнала, что перед тюрьмой собралась толпа, и товарищи выкинули из окон тюрьмы черные флаги. Я видела, как прошел начальник мимо моего окна, как часовой смотрел на все верхние окна. Ольга крикнула мне в окно:  Сегодня у нас объявлена голодовка. Вечером мы не будем зажигать огня».

«Кто победит?» - думала Александра Измайлович в камере смертников Пищаловского замка. Победа оказалась не той, о которой она мечтала.    

После революции Александра Измайлович за принципиальную критику новой власти подвергалась преследованиям. В 1937 году военной коллегией Верховного суда СССР была осуждена к 10 годам лишения свободы по обвинению в принадлежности к террористической организации, а 8 сентября 1941 года приговорена к смертной казни. Вместе с другими политическими заключенными была расстреляна 11 сентября в Медведевском лесу недалеко от русского города  Орёл.