Скажи НЕТ смертной казни

Граждане Беларуси продолжают обращаться в Комитет по правам человека с жалобами на жестокое, бесчеловечное обращение и пытки. Так, недавно в Комитет по правам человека была направлена жалоба Тамары Селюн, матери приговоренного к смертной казни Павла Селюна.

Инициатива «Правозащитники против пыток» пообщалась с Андреем Полуда, правозащитником, который будет представлять ее интересы в КПЧ ООН, и попросила рассказать о фактических обстоятельствах дела.

«Родной сын Тамары Селюн – Павел Николаевич Селюн был приговорен к исключительной мере наказания. Когда адвокат пошла посещать ее сына в СИЗО №1, где он ожидал исполнения наказания в виде расстрела, ей сообщили, что он «убыл по приговору». При этом мать о судьбе ее ребенка никто не информировал, фактически в течение месяца она прибывала в полном неведении о его судьбе.

После неоднократных обращений в Министерство внутренних дел Республики Беларусь, Департамент исполнения наказаний Республики Беларусь, Верховный Суд Республики Беларусь, с просьбами сообщить о судьбе сына, вернуть принадлежащие ему личные вещи, указать место захоронения либо вернуть его тело для захоронения в соответствиями с традициями семьи, Тамара Селюн получила ответ из Гродненского областного суда, в котором ей было сообщено, что приговор в отношении ее сына приведён в исполнение и что тело для захоронения не выдаётся, о месте захоронения не сообщается. При этом, вместо личных вещей сына, Тамаре Селюн почтовой посылкой была направлена казённая спецодежда с отметкой «ИМН» – исключительная мера наказания, в которой ее сын провёл последние более года нахождения в «коридоре смерти», и в которой она его неоднократно, в том числе и в последний раз живым, видела во время личных свиданий. Увидев данные вещи, Тамара Селюн получила сильный психологический стресс, она порубила эту одежду (брюки, куртку, шапочку и ботинки) топором и сожгла вблизи своего дома. До сих пор, даже по прошествии времени, она все равно находится под сильным психологическим впечатлением и утверждает, что воспоминания данной ситуации приносят ей сильные психологические страдания», – сообщил правозащитник.

Что касается внутренних средств правовой защиты, Тамара Селюн обращалась в суд Ленинского района города Гродно, в Гродненский областной суд, в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Республики Беларусь, к председателю Верховного суда и  к прокурору Гродненской области. Кроме того, на национальном уровне Тамара Селюн предприняла попытку инициировать перед Конституционным Судом Республики Беларусь вопрос о проверке на соответствие Конституции и  Международному пакту о гражданских и политических правах статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса, запрещающей выдавать информацию о месте захоронения казненных в стране людей.

«К большому сожалению, компетентные государственные органы Республики Беларусь считают, что отказ в рассекречивании мест захоронения казненных в стране людей не приводит к нарушению прав их близких людей  не подвергаться жестокому, бесчеловечному, унижающему достоинство обращению. Поэтому Тамара Селюн была вынуждена обратиться в Комитет по правам человека ООН. Стоит отметить, что в своей практике Комитет неоднократно устанавливал нарушение статьи 7 Международного пакта о гражданских и политических правах в решениях, принимаемых по аналогичным жалобам белорусских граждан, и обязывал Республику Беларусь сообщить родственникам казненных места захоронений их детей и не допускать аналогичных нарушений в будущем. Тем не менее, законодательство и практика его применения в этой части до настоящего времени не изменены, что продолжает влечь за собой всякий раз, как в случае Тамары Селюн, применение к родственникам казненных бесчеловечного обращения», – считает Андрей Полуда.

Правозащитник также сообщил, что 3 августа Комитет подтвердил регистрацию индивидуального обращения Сергея Хмелевского, который был приговорен к смертной казни. Комитет просит белорусские власти отложить расстрел Сергея Хмелевского, пока его дело находится на рассмотрении. В своём обращении Хмелевский утверждает, что к нему применялись пытки и иные недозволенные методы воздействия, что в результате повлекло самооговор.