Скажи НЕТ смертной казни

В Беларуси до сих пор существует смертная казнь. Зачем она нашей стране? Сможем ли мы отказаться от нее раз и навсегда? С активисткой кампании «Правозащитники против смертной казни в Беларуси», литератором Полиной Степаненко об этом беседуют «Свободные новости плюс».

— Правозащитники ведут мониторинг ситуации в Беларуси в отношении смертной казни, какие сдвиги произошли в белорусском обществе и во власти за последний год?

— Вы можете удивиться, но в Беларуси далеко не все знают, что смертная казнь применяется в нашей стране. Эта тема страшная, и люди редко задумываются о ее сущности. Многие воспринимают смертную казнь как торжество справедливости, а ведь казнь – это еще одно убийство — убийство убийцы. А убийство — это не правосудие.

Конечно, по сравнению с 2000 годом количество смертных приговоров уменьшилось. Но в 2016 году вынесено уже три приговора, и год еще не закончился. Одного человека казнили — Сергея Иванова (приговор вынесен в 2015 году за убийство девушки). В период с 2009 по 2016гг. в год выносилось по два приговора и по два исполнялось. Исключение 2015 год, когда не был расстрелян ни один человек.

Существует такое мнение, что смертная казнь — это своего рода жертвоприношение, когда государство с целью запугивания своих граждан ежегодно приносит в жертву несколько человек…

— На выборах-2016 в программах кандидатов, даже альтернативных, не звучала тема отмены смертной казни. Возможно, потому что у белорусского общества нет сейчас такого запроса?

— Смертная казнь — непопулярная тема. Очень сложная. С 2009 года я общалась с матерями, чьи сыновья были приговорены и расстреляны (к женщинам в Беларуси смертная казнь не применяется). Некоторые из матерей вообще не знали, что в нашей стране применяется смертная казнь, до того, как эта проблема коснулась их семьи. И никто из них не мог вспомнить: как и за что они голосовали во время референдума 1996 года, когда на обсуждение выносился вопрос об отмене смертной казни (80,44% белорусов на референдуме ответили — «нет»). Мать одного из заключенных мучительно вспоминала, как она ответила на этот вопрос. Скорее всего — как большинство. Ее слова: «Я же не знала тогда, что это так жестоко!»

Многие люди думают: «Да, это справедливо. Человек убил — и его тоже убьют. Так и должно быть!» Но это месть, а не справедливость!

— Родителям смертников, чей приговор уже привели в исполнение, не выдают тела, не сообщают, где они захоронены, не сообщают точную дату смерти. Что делается, чтобы облегчить страдания отцов и матерей?

— Существует статья 175 Уголовно-исполнительного кодекса, в которой прописано, что тела после смертной казни родственникам не выдаются и место захоронения не сообщается.

Известно только, что тела хоронят в земле, их не кремируют. Места захоронения фиксируются, но являются государственной тайной. Это объясняется тем, что возможны осквернения могил или наоборот — поклонение могиле преступника. Если отменят эту статью, возможно, родственники смогут перезахоронить останки.

Мать одного из расстрелянных похоронила свитер сына, сделала символическую могилу. Так ей посоветовал священник.

— Мне кажется, перелом в общественном мнении произошел после суда и казни Коновалова и Ковалева. Во всяком случае, так было со мной. Как, по-вашему, повлияло дело о теракте в метро на отношение людей к смертным приговорам?

— В день взрыва мне казалось, что после теракта в метро количество сторонников смертной казни в Беларуси увеличится. Но расследование, суд, поспешное приведение в исполнение приговора повлияли противоположным образом. В 2012 году НИСЭПИ (Вильнюс) проводил опрос на эту тему, и по результатам опроса количество противников смертной казни выросло с 36,8% в 2009 году до 49,7% — в 2012-м.

Существует стереотип, что казнят только маньяков, насильников, педофилов и т.д. Нет. За политику тоже казнят. В общественном сознании привыкли отделять репрессии от смертной казни. А на самом деле жертвы сталинских репрессий, расстрелянные и захороненные в Куропатах, — их тоже казнили по приговору суда. Это тоже была смертная казнь — в массовом масштабе.

— Сколько времени в Беларуси проходит от вынесения смертного приговора до приведения его в исполнение?

— В основном не более одного года. И это слишком короткий срок, чтобы можно было избежать или исправить судебную ошибку. А белорусское правосудие может допускать ошибки. Последний пример — дело Михаила Гладкого, он отсидел 8 лет за убийство, которое совершил другой человек.

В США от вынесения смертного приговора до приведения в исполнение проходят десятки лет. На Всемирном конгрессе против смертной казни выступал человек, который стал жертвой судебной ошибки в Штатах, его арестовали и осудили якобы за убийство ребенка, он избежал смерти только благодаря длительному сроку перед казнью. Генная экспертиза доказала его невиновность.

В Китае — наоборот. Казнят не только быстро, но и могут использовать органы заключенных для трансплантологии. На этом же конгрессе активисты из Китая собирали подписи против подобной практики.

— Наш ближайший сосед, Россия — огромная страна с высоким уровнем преступности, ввела мораторий на смертную казнь. С 1997 года не приведен в исполнение ни один приговор. Почему Беларусь не пошла по пути моратория?

— В России ввели мораторий на волне демократизации в 90-х годах. К сожалению, это может измениться в любой момент. По публикациям в СМИ, по изменению общественных настроений видно, что есть вероятность, что в Россию может вернуться смертная казнь.

Для авторитарного правления в Беларуси смертная казнь важна. С одной стороны, власть контролирует общество, внушая ему страх, с другой — убивая преступников, власть дает понять обществу, что для защиты от агрессии и для безопасности граждан она готова пойти на крайние меры. Речь идет о контролируемой жестокости.

В качестве жертв зачастую выбирают людей, не только совершивших жестокие преступления, но и с психическими проблемами. Дела о жестоких преступлениях получают широкую огласку через СМИ, так формируется общественное мнение. Получается — власть выступает в качестве защитника граждан от чудовищ, не вызывающих сочувствия.

Смертная казнь — это наследие советского прошлого. Не зря же нашу страну называют «заповедником СССР». Только нельзя забывать, что в СССР расстреливали и за экономические преступления — «преступления против социалистической собственности». Например, расстреливали валютчиков. Смертный приговор — за обмен валюты? Теперь это трудно представить, а ведь это относительно недавнее прошлое — 70-е годы. Никто ведь не хочет вернуться в эти времена?

Еще одна причина, по которой власть не спешит вводить мораторий: возможность торговаться. Введение моратория и полный отказ от смертной казни — это повод для серьезных переговоров с Западом и значительный козырь в руках белорусской власти.

— Что должно измениться в обществе, чтобы мы отказались от смертной казни?

— Споры о смертной казни и ее применении идут столько, сколько существует человеческая цивилизация. Все аргументы и «за», и «против» известны давно. Смертная казнь — проблема, о которой люди мало думают в повседневной жизни. И в то же время, это проблема, связанная с эмоциями, с чувством справедливости. Решение, которое принимается на эмоциях, нельзя принять на референдуме. Решение о введении моратория и дальнейшей отмены смертной казни может быть принято только на уровне политических элит.

Я процитирую Олега Алкаева, который руководил расстрельной командой и убедился в бесполезности смертной казни. Он сказал: «Сегодня я живу в Германии, где смертной казни нет. Существует без смертной казни Франция, где гильотину только в 1980 году поставили в музей. В России нашли в себе силы отказаться от смертной казни, во всех странах СНГ, Беларусь только одна осталась… Так что я противник смертной казни. Раз эти страны существуют и всплеска тяжких преступлений нет, то, наверное, это самое лучшее доказательство, что страна может существовать без смертной казни».

Читайте полную версию интервью