Обстоятельства дела

19 мая 1987 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР под председательством судьи Федора Савкина с участием гособвинителей – старшего помощника Генпрокурора СССР Сергея Самойлова и помощника прокурора Минской области Владимира Панфилюка – признала Геннадия Михасевича виновным в умышленных убийствах 33 женщин в период 1971-85 гг. на территории Витебской области. Некоторые женщины были изнасилованы. Михасевич был приговорен к смертной казни, приговор не обжаловал. Был расстрелян 19 января 1988 г.

Доказательства были неоспоримыми: совпадал не только почерк на оставленной преступником записке, группа крови и другие улики, обвиняемый также безошибочно показал места захоронения, дома были найдены личные вещи убитых. В результате вместо 22 нераскрытых убийств он рассказал о 43 (в суде было доказано 33), в том числе 13 убийств, за которые были осуждены 14 невиновных.

Потерпевшие от суда и следствия

За первое убийство – 19-летней Людмилы Андараловой, которая была была найдена мертвой 16 мая 1971 г., – был осужден Глушаков, получивший 10 лет. Его дело вел специалист республиканской прокуратуры с репутацией "100-процентной раскрываемости" преступлений, следователь Михаил Жавнерович. Под его угрозами Глушаков написал признание.

В 1972 г. одна из первых жертв Михасевича была задушена стеблями ржи в поле. Подозрение пало на троих друзей, которые в тот день неподалеку гуляли с собакой. Дело вел тот же специалист Жавнерович. Первым арестовали Янченко за якобы мелкое хулиганство на 10 суток, и следователь потребовал от него дать показания на Пашкевича и Ковалева, обещая, что он получит срок только за укрывательство. Затем задерживают Пашкевича, учащегося физкультурного училища, и говорят, что Янченко дал показания против него. Ковалева по сценарию Жавнеровича задержали военным патрулем как срочника и посадили на гауптвахту, где следователь пытался склонить его к признанию. В результате Ковалев «сознается» через 2 недели, Янченко – через 2 месяца, но Пашкевич своей вины так и не признал. Обвиняемые заявляют на суде об избиениях. Пашкевич получил 12 лет лишения свободы и выйдет из тюрьмы через 2 недели после задержания Михасевича; Ковалев получил 15 и отсидел 12 лет; Янченко осудили на 3 года. Все трое были реабилитированы в 1986 году. Части допроса и интервью после реабилитации доступно по ссылке.

Обвиненный в убийстве женщины Владимир Горелов в тюрьме полностью ослеп, потерял семью и был выпущен через 6 лет. На следствии он также признал свою вину, поскольку подвергался пыткам, однако на суде свою вину не признавал и заявлял об избиении. Несмотря на то, что медико-биологическая экспертиза показала, что сперма на жертве не принадлежит Горелову, он был признан виновным в убийстве. Была выдвинута версия, что изнасиловал жертву другой человек, а Горелов ее убил. Также был реабилитирован в 1986 году. Интервью доступно по ссылке.

Одна из судебных ошибок случилась с Олегом Адамовым, который был обвинен в убийстве студентки 13 января 1984 года. Тело нашли 2 февраля под железнодорожной насыпью, неподалеку от карьера, где Адамов работал шофером. Расследовал дело следователь Сороко по привычной схеме — 15 суток за «хулиганку» и требование признаться. Как и другие «виновные» Адамов все признал на следствии, однако отказывался от показаний на открытом суде. Первый суд его оправдал, поскольку медико-биологическая экспертиза показывала, что сперма ему не принадлежит. Однако Верховный суд отменил решение, и дело было пересмотрено. Адамов получил 15 лет, но отсидел неполные 2 года, поскольку был осужден за «недавнюю» жертву Михасевича. «Скажу вам честно: если бы я отсидел 15 лет, я бы никогда нормальным человеком бы не был. У меня и так уже кореша были. Когда освободился, приходили, звали в дело», — заявил Адамов в интервью в 2011 году. Михасевич же вспомнил этот случай одним из первых и в доказательство указал колодец, в который выбросил сумку погибшей. В тюремной камере Адамов пытался наложить на себя руки.

Самый трагический случай произошел в 1979 г., когда невиновного в убийстве женщины Николая Тереню приговорили к смертной казни и в 1980 г. расстреляли. Вещественных доказательств у следствия не было, поэтому от арестованного и его подруги Людмилы Кадушкиной, задержанной с ним, требовали признательные показания. В результате Кадушкина утверждала на суде, что убийство совершили они, Тереня вину по-прежнему не признавал. Кадушкина получила 10 лет и была реабилитирована в 1986 г.

Жертвами следствия и судебной системы по этому делу становятся также Мацкевич, Бакулин, Францевич, Лушковский, Блинов, Орел. Все они получили различные сроки. И были реабилитированы только благодаря признательным показаниям Михасевича.

Последствия

Виновных в фальсификации доказательств, давлении на обвиняемых, подлоге документов и других нарушениях, приведших к осуждению 14 невиновных, было около 200 человек. Было проведено расследование, и они были наказаны, однако больше по партийной линии — исключение, выговор. Многих уволили или отправили на пенсию. До судов, которые для обеспечения объективности проходили в Латвийской СССР, дошли единичные дела. Судебный процесс под председательством Бориса Кабанова длился в течение полугода над прокурором Белорусской транспортной прокуратуры Сороко (руководитель следственной группы по "делу Адамова"), оперативными работниками Журбой и Кирпиченком, начальником уголовного розыска Буньковым. Реальный срок 4 года получил только Сороко, остальные трое получили условные сроки наказания — от двух до двух с половиной лет лишения свободы — с привлечением к труду на стройках народного хозяйства. Судья интерпретировал их действия как "из ложно понятых интересов дела". Возбудить уголовное дело против следователя Жавнеровича было невозможно, поскольку он был ветераном войны.

Независимым наблюдателем на процессах в Риге был автор "Литературной газеты" И.Н. Гамаюнов. Его наблюдения в суде и беседы с потерпевшими можно прочесть здесь.

Важно отметить, что признание ошибки в судебной системе было и остается редкостью. По воспоминаниям прокурора Леонида Прошкина, который занимался в 1980-х гг. реабилитацией невиновных по делу Михасевича, ныне адвоката в РФ:

«Был в моей практике работы в Белоруссии случай – произошло убийство женщины. <> Так вот мужа погибшей, хоккеиста, арестовали и отправили в СИЗО. Сыщики выходят тем временем на настоящего убийцу. А муж полгода уже отсидел. Так этому хоккеисту, который и без того перенес личное горе – смерть жены, инкриминируют некое хулиганство, не связанное с предметом данного дела (откопали, отскребли, что во время матча он как-то подрался на хоккейной площадке). Налицо – судебная ошибка «исправляется» новым беззаконием. Ведь если признать головотяпство тех, кто на него повесил убийство супруги, то надо по элементарной логике несчастному еще и моральный и физический вред возмещать. А пойти на это – значит по меньшей мере навредить своей репутации как судьям так и следователям».

По мнению Мечислава Гриба, который в 1985 году был назначен начальником Управления внутренних дел Витебского облисполкома и непосредственно принимал участие в розыске Михасевича, проблема таких ошибок в системе — в том, что, когда за высокую раскрываемость положены звезды, награды, премии, тогда возникает соблазн раскрыть любой ценой. В 2009 году Мечислав Гриб стал первым подписантом петиции против применения смертной казни в Беларуси.